Ловкие стрижки с весёлым криком хватали в воздухе насекомых и стремительно мчались к птенцам.____________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________
Грамматическая основа: стрижи - подлежащее, выражено существ.; хватали, мчались - сказуемые, выражены глаголами.
Стрижи - сущ. в им. п., с криком - сущ. в тв. п., в воздухе - сущ. в пр. п., насекомых - сущ. в р. п., к птенцам - сущ. в д. п.
Словосочетания:
Ловкие стрижи, с весёлым криком, хватали с криком, хватали в воздухе, хватали насекомых, стремительно мчались, мчались к птенцам.
1) Стрижки мчались
2) стрижки - и. п.
криком - т. п.
воздухе - п. п
насекомых - р. п.
птенцам - д. п.
3) Ловкие стрижки
с весёлым криком
хватали с криком
хватали насекомых
хватали в воздухе
стремительно мчались
мчались к птенцам
Спишите текст. Подчеркните однородные члены предложения в соответствии с тем, каким членом предложения они являются.
Скворец
Земля обсохла, душистые берёзовые почки распустились. Вспахиваются поля, вскапываются и рыхлятся огороды. Сколько выползает на свет божий разных червячков, гусениц, слизней, жучков и личинок! Скворец никогда весной не ищет своей пищи ни в воздухе на лету, ни на дереве. Его корм всюду: на земле и в земле. Знаете, сколько истребляет он в течение лета всяких вредных для сада и огорода насекомых, если считать на вес? В триста раз больше собственного веса!
Интересно глядеть, когда он, идя между грядок или вдоль дорожки, охотится за своей добычей. Походка его быстра и чуть-чуть неуклюжа.
(К. Паустовский.)
Вскапываются огороды, рыхлятся огороды, выползает на свет божий разных червячков, выползает на свет божий разныхгусениц, выползает на свет божий разных слизней, выползает на свет божий разных жучков выползает на свет божий разных личинок, не ищет своей пищи ни в воздухе на лету, не ищет своей пищи ни в воздухе ни на дереве, сколько истребляет он в течение лета всяких вредных для сада насекомых, сколько истребляет он в течение лета всяких вредных для сада насекомых, идя между грядок, идя между вдоль дорожки, Походка его быстра. Походка его чуть-чуть неуклюжа.
Ссевера потенул слабый ветерок. В воздухе чувствовалась сырость. Вдали раздевались раскаты грома. Все эти евления предвещяли дошть. Вот поевилось подвижное большое облоко и на яхту обрушился шквал. Он окутал ее плотной пелиной дождя, и ветра. Затем шквалы налетали чаще небо ниско на висло волнение воды усилилось. Из низких, мохнатых тучь бесконечным потоком полил ледяной дождь. Штормовой ветер збивал гребни ракочущих волн. Ураган крипчал. Волны на бежали на яхту, и у мчались вдалекий мрак. Ливень усиливался, дождь, и ветер хлистали по палубе. Под могучими порывами ветра мачта сильно наклонялась. Яхта содрагалась океан бушевал.
Стиль речи:
Тип речи:
Тема:
Основная мысль:
Что писать вверху?( Стиль речи и т. Д) Помогите:(
С севера потянул слабый ветерок. В воздухе чувствовалась сырость. Вдали раздавались раскаты грома. Все эти явления предвещали дождь.
Вот появилось подвижное большое облако, и на яхту обрушился шквал. Он окутал ее плотной пеленой дождя и ветра. Затем шквалы налетали чаще, небо низко нависло, волнение воды усилилось.
Из низких, мохнатых туч бесконечным потоком полил ледяной дождь.
Штормовой ветер сбивал гребни рокочущих волн. Ураган крепчал. Волны набежали на яхту и умчались в далекий мрак.
Ливень усиливался, дождь и ветер хлестали по палубе. Под могучими порывами ветра мачта сильно наклонялась. Яхта содрогалась, океан бушевал.
Стиль текста: публицистический
Тип текста: описание
Тема текста: погода на океане
Основная мысль: передать переживания, испытываемые автором во время шторма
"... Солнце выглянуло давно на расчищенном небе и живительным, теплотворным светом своим облило степь. Все, что смутно и сонно было на душе у козаков, вмиг слетело; сердца их встрепенулись, как птицы. Степь чем далее, тем становилась прекраснее. Тогда весь юг, все то пространство, которое составляет нынешнюю Новороссию, до самого Черного моря, было зеленою, девственною пустынею. Никогда плуг не проходил по неизмеримым волнам диких растений. Одни только кони, скрывавшиеся в них, как в лесу, вытоптывали их. Ничего в природе не могло быть лучше. Вся поверхность земли представлялася зелено‑золотым океаном, по которому брызнули миллионы разных цветов. Сквозь тонкие, высокие стебли травы сквозили голубые, синие и лиловые волошки; желтый дрок выскакивал вверх своею пирамидальною верхушкою; белая кашка зонтикообразными шапками пестрела на поверхности; занесенный бог знает откуда колос пшеницы наливался в гуще. Под тонкими их корнями шныряли куропатки, вытянув свои шеи. Воздух был наполнен тысячью разных птичьих свистов. В небе неподвижно стояли ястребы, распластав свои крылья и неподвижно устремив глаза свои в траву. Крик двигавшейся в стороне тучи диких гусей отдавался бог весть в каком дальнем озере. Из травы подымалась мерными взмахами чайка и роскошно купалась в синих волнах воздуха. Вон она пропала в вышине и только мелькает одною черною точкою. Вон она перевернулась крылами и блеснула перед солнцем… Черт вас возьми, степи, как вы хороши!.. Наши путешественники останавливались только на несколько минут для обеда, причем ехавший с ними отряд из десяти козаков слезал с лошадей, отвязывал деревянные баклажки с горелкою и тыквы, употребляемые вместо сосудов. Ели только хлеб с салом или коржи, пили только по одной чарке, единственно для подкрепления, потому что Тарас Бульба не позволял никогда напиваться в дороге, и продолжали путь до вечера. Вечером вся степь совершенно переменялась. Все пестрое пространство ее охватывалось последним ярким отблеском солнца и постепенно темнело, так что видно было, как тень перебегала по нем, и она становилась темно‑зеленою; испарения подымались гуще, каждый цветок, каждая травка испускала амбру, и вся степь курилась благовонием. По небу, изголуба‑темному, как будто исполинскою кистью наляпаны были широкие полосы из розового золота; изредка белели клоками легкие и прозрачные облака, и самый свежий, обольстительный, как морские волны, ветерок едва колыхался по верхушкам травы и чуть дотрогивался до щек. Вся музыка, звучавшая днем, утихала и сменялась другою. Пестрые суслики выпалзывали из нор своих, становились на задние лапки и оглашали степь свистом. Трещание кузнечиков становилось слышнее. Иногда слышался из какого‑нибудь уединенного озера крик лебедя и, как серебро, отдавался в воздухе. Путешественники, остановившись среди полей, избирали ночлег, раскладывали огонь и ставили на него котел, в котором варили себе кулиш*; пар отделялся и косвенно дымился на воздухе. Поужинав, козаки ложились спать, пустивши по траве спутанных коней своих. Они раскидывались на свитках. На них прямо глядели ночные звезды. Они слышали своим ухом весь бесчисленный мир насекомых, наполнявших траву, весь их треск, свист, стрекотанье, – все это звучно раздавалось среди ночи, очищалось в свежем воздухе и убаюкивало дремлющий слух. Если же кто‑нибудь из них подымался и вставал на время, то ему представлялась степь усеянною блестящими искрами светящихся червей. Иногда ночное небо в разных местах освещалось дальним заревом от выжигаемого по лугам и рекам сухого тростника, и темная вереница лебедей, летевших на север, вдруг освещалась серебряно‑розовым светом, и тогда казалось, что красные платки летали по темному небу. Путешественники ехали без всяких приключений. Нигде не попадались им деревья, все та же бесконечная, вольная, прекрасная степь. По временам только в стороне синели верхушки отдаленного леса, тянувшегося по берегам...
Солнце выглянуло давно на расчищенном небе и живительным, теплотворным светом своим облило степь.
Одни только кони, скрывавшиеся в них, как в лесу, вытоптывали их.
Сквозь тонкие, высокие стебли травы сквозили голубые, синие и лиловые волошки; желтый дрок выскакивал вверх своею пирамидальною верхушкою; белая кашка зонтикообразными шапками пестрела на поверхности; занесенный бог знает откуда колос пшеницы наливался в гуще.
Крик двигавшейся в стороне тучи диких гусей отдавался бог весть в каком дальнем озере.
Наши путешественники останавливались только на несколько минут для обеда, причем ехавший с ними отряд из десяти козаков слезал с лошадей, отвязывал деревянные баклажки с горелкою и тыквы, употребляемые вместо сосудов.
Они слышали своим ухом весь бесчисленный мир насекомых, наполнявших траву, весь их треск, свист, стрекотанье, – все это звучно раздавалось среди ночи, очищалось в свежем воздухе и убаюкивало дремлющий слух.
Иногда ночное небо в разных местах освещалось дальним заревом от выжигаемого по лугам и рекам сухого тростника, и темная вереница лебедей, летевших на север, вдруг освещалась серебряно‑розовым светом, и тогда казалось, что красные платки летали по темному небу.
По временам только в стороне синели верхушки отдаленного леса, тянувшегося по берегам...