Это было осенью, был дождь. Наша соседка шла на работу. Она шла на остановку. Пока она шла на остановку её задела машина. Она упала в лужу, но водитель даже не заметил, что она упала в лужу.  Ей стало обидно, что её не заметили, и она стала плакать. И только тогда заплакав - её увидели, подошли и помогли ей. Потом он попросил прощения за то, что её не заметили. Этот то случай я и запомнила. Вроде так с запятыми

Анна Сергеевна была довольно странное существо.
Не имея никаких предрассудков, не имея даже никаких сильных верований, она ни перед чем не уступала и никуда не шла.
Она многое ясно видела, многое ее занимало, и ничто не удовлетворяло ее.
Ее сомнения не утихали никогда до забывчивости и никогда не дорастали до тревоги.
Радужные краски загорались иногда и у ней перед глазами, но она отдыхала, когда они угасали, и не жалела о них.

Анна Сергеевна была довольно странное существо. Не имея никаких предрасутков, не имея даже никаких сильных веровании, она не перед чем не отступала и некуда не шла. Она многое ясно видела, многое ее занимало, и не что не удовлетворяло ее. Ее сомнение не утихали никогда до забывчивости и некогда не дорастали до тревоги. Радужные краски загорались иногда у ней перед глазами, но она отдыхала, когда они угасли, и не жалея о них

Голодная волчиха встала, чтобы идти на охоту. Её волчата, все трое, крепко спали, сбившись в кучу, и грели друг друга. Она облизала их и пошла.

Был уже весенний месяц март, но по ночам деревья трещали от холода, как в декабре, и едва высунешь язык, как его начинало сильно щипать. Волчиха была слабого здоровья, мнительная; она вздрагивала от малейшего шума и всё думала о том, как бы дома без неё кто не обидел волчат. Запах человеческих и лошадиных следов, пни, сложенные дрова и тёмная унавоженная дорога пугали ее; ей казалось, будто за деревьями в потёмках стоят люди и где-то за лесом воют собаки.

Она была уже не молода и чутьё у неё ослабело, так что, случалось, лисий след она принимала за собачий и иногда даже, обманутая чутьём, сбивалась с дороги, чего с нею никогда не бывало в молодости. По слабости здоровья она уже не охотилась на телят и крупных баранов, как прежде, и уже далеко обходила лошадей с жеребятами, и питалась одною падалью; свежее мясо ей приходилось кушать очень редко, только весной, когда она, набредя на зайчиху, отнимала у неё детей или забиралась к мужикам в хлев, где были ягнята.

В верстах четырёх от её логовища, у почтовой дороги, стояло зимовье. Тут жил сторож Игнат, старик лет семидесяти, который всё кашлял и разговаривал сам с собой; обыкновенно ночью он спал, а днём бродил по лесу с ружьём-одностволкой и посвистывал на зайцев. Должно быть, раньше он служил в механиках, потому что каждый раз, прежде чем остановиться, кричал себе: «Стоп, машина!» и, прежде чем пойти дальше: «Полный ход!» При нём находилась громадная чёрная собака неизвестной породы, по имени Арапка. Когда она забегала далеко вперёд, то он кричал ей: «Задний ход!» Иногда он пел и при этом сильно шатался и часто падал (волчиха думала, что это от ветра) и кричал: «Сошёл с рельсов!»

Волчиха помнила, что летом и осенью около зимовья паслись баран и две ярки, и когда она не так давно пробегала мимо, то ей послышалось, будто в хлеву блеяли. И теперь, подходя к зимовью, она соображала, что уже март и, судя по времени, в хлеву должны быть ягнята непременно. Её мучил голод, она думала о том, с какою жадностью она будет есть ягнёнка, и от таких мыслей зубы у неё щёлкали и глаза светились в потёмках, как два огонька.

Изба Игната, его сарай, хлев и колодец были окружены высокими сугробами. Было тихо. Арапка, должно быть, спала под сараем.

По сугробу волчиха взобралась на хлев и стала разгребать лапами и мордой соломенную крышу. Солома была гнилая и рыхлая, так что волчиха едва не провалилась; на неё вдруг прямо в морду пахнуло тёплым паром, запахом навоза и овечьего молока. Внизу, почувствовав холод, нежно заблеял ягнёнок. Прыгнув в дыру, волчиха упала передними лапами и грудью на что-то мягкое и тёплое, должно быть, на барана, и в это время в хлеву что-то вдруг завизжало, залаяло и залилось тонким, подвывающим голоском, овцы шарахнулись к стенке, и волчиха, испугавшись, схватила, что первое попалось в зубы, и бросилась вон...

Она бежала, напрягая силы, а в это время Арапка, уже почуявшая волка, неистово выла, кудахтали в зимовье потревоженные куры, и Игнат, выйдя на крыльцо, кричал:

— Полный ход! Пошёл к свистку!

Голодная, мнительная, малейший, слабого, тёмная

Ветер разлетелся(перелЁт), липа вздохнула(вздОх) и как будто выдохнула(корень "дох") из себя миллион(словарное слово) золотых(золОченый) листиков(суффикс "ик"). Ветер ещё разлетелся(перелЁт), рванул со всей силы(окончание "ы"), и тогда разом слетели(перелЁТ) все листья, и остались на старой липе(предложный падеж, окончание "е"), на  чёрных(словарное слово) её ветвях(вЕтки), только редкие(редок) золотые(золОченый) монетки. Так поиграл(приставки па не бывает) ветер с липой(окончание "ой"), подобрался к туче(дательный падеж, окончание "е"), дунул, брызнула туча и сразу вся разошлась дождём(дОждик). Другую тучу ветер(словарное слово) нагнул(приставка "на") и погнал(приставки "па" не бывает), и вот из-под этой тучи вырвались яркие лучи. И мокрые леса(лЕс) и поля(пОле) засверкали(приставки "зо" не бывает). Рыжие листья засыпали(приставки "зо" не бывает) рыжики, но я нашёл(словарное слово) немного и рыжиков, и подосиновиков(словарное слово), и подберёзовиков(словарное слово). Это и были последние грибы(грИб).