сумрачнЫЙ, серЫЙ, осеннИЙ день. ЖёсткАЯ прыжелА трава на опушке леса. и на этой доброй земле убитЫЕ животные и сжавшИЕся в беспомощнЫЙ комочек пастушок. Вдали еле заметен силуэт поспешно улетающЕГО фашистскОГО самолета.

Густой (прилагательное), шумный (прилагательное) дождь (существительное) хлынул (глагол) сразу (наречие), хлынул (глагол) так поспешно (наречие), что (союз) солнышко (существительное) даже (частица) не (частица) спряталось (глагол). И (союз) оттого что (наречие) светило (глагол) солнце (существительное), дождь (существительное) блистал (глагол) и (союз) сверкал (глагол), будто (союз) звонкое (прилагательное) серебро (существительное).

Зачем написаны два определения дождя: густой и шумный?
Два разных по значению прилагательных, которые описывают дождь.
Что уточняет каждое из них?
Густой - то, что можно увидеть (мелкий дождь, моросящий дождь, густой дождь, крупный дождь) и шумный - то, что можно услышать (тихий дождь).

По каким грамматическим признакам согласуются имена прилагательные с существительными?
Имена прилагательные согласуются с существительными, от которых они зависят, по роду, числу и падежу.
Например, шумный дождь.
(дождь какой?) шумный (и. П., м. Р., ед. Ч.) дождь (и. П., м. Р., ед. Ч.)

серебро (какое?) звонкое (в. П., с. Р., ед. Ч.) серебро (в. П., с. Р., ед. Ч.)

пятый, сороковой, трехсотый, пятнадцатитысячный, двухсотый, пятьсотый, третий, стопятидесятый, семимиллиардный, двухсот двадцати двух миллионный 

 Упражнение 4. 

пятилетний, сорокоминутный,, восьмиметровый, пятьсотлитровый, тысячелетний, пятьсотпятидесятипятидневный, двадцатидевятикилометровый, двадцатиодночасовой, пятисотпятидесятипятидневный, миллионоголосый, шестидесятиодномиллиардный

Упражнение 5.

... Он равен две десятых грамма.

К Камни в один-два карата считаются уже большими. Алмазу больше двадцати каратов присваивают имя, как человеку.

Весил он три тысячи сто шесть каратов.

 Получилось  стопять разных по весу бриллиантов

  «Звезда Африки» - весит пятьсот тридцать целых и две десятых карата, «Куллинан II» - триста семнадцать целых и четыре десятых карата.

 Упражнение 6.

 Высотками в Москве называют семь(Им. падеж) зданий, которые построили в конце сороковых(Р. п) - начале пятидесятых(Р. п) годов по единому градостроительному плану. В них от  двадцатишести(Р. п) до тридцатишести(Р. п) этажей. Это разные дома: министерства, гостиницы, жилые здания и университет.

Например, главный корпус МГУ на Воробьевых горах - тридцатишести -этажное здание, высота которого двести тридцать пять(Р. п)  метров  и семдесят(Р. п) сантиметров, высота шпиля шестьдесят(Р. п) метров, а вес звезды на шпиле двенадцать(Р. п) тонн.
У высоток были поклонники и противники, но сейчас эти полунебоскребы советского времени - часть силуэта Москвы.

 Был ясный солнечный день. Эскадра, состоявшая из двух дивизионов миноносцев и дивизионов подводных лодок, вышла на маневры в море. Легкий ветер и веселая зыбь. Совсем по-праздничному. С головного миноносца давали сигналы, и суда перестраивались. Сигнальщики, на обязанности которых разбирать и передавать сигналы, во все глаза в бинокли наблюдали за мачтой головного судна, чтобы не пропустить сигнала. А там то и дело подымались и опускались сигнальные флажки. Подводные лодки шли, выставив свою серую спину из воды, как морские чудовища. Как сердце, глухо стукал внутри каждый дизель-мотор. Сегодня всем было весело, даже кочегары на миноносцах, наглухо закупоренные в котельном отделении, как в коробке, чувствовали веселое напряжение и, хоть не видали, что наверху делалось, знали, что что-то удалое затевается и уже никак нельзя подгадить, и все бойко шевелились в жаркой атмосфере кочегарки, поминутно поглядывали на манометр: не упал бы хоть на йоту пар. На подводных лодках все были в еще большем напряжении: каждую минуту ждали приказания погрузиться в воду и каждому командиру хотелось это сделать на виду у всей эскадры первому. Люди стояли по местам. Вот-вот прикажут под воду -- дизель-мотор надо остановить и пустить в ход электрический мотор, ток для которого запасен в аккумуляторах; задраить наглухо входной люк и выставить из воды перископ -- длинную трубку, этот глаз подводной лодки: через нее из-под воды можно видеть все, что делается на поверхности. Вдали на горизонте едва обозначался силуэт крейсера: там адмирал, он наблюдает за всеми движениями эскадры, следит, правильно ли суда выполняют то, что им приказано сделать.   Все чувствовали, что дело идет пока превосходно: суда перестраиваются быстро и точно, совсем как солдаты на ученье, держат правильные расстояния, все идут одной скоростью, все одинаковые, как игрушки новые, и, кажется, дымят даже одинаково.   Подводной лодкой No 17 командовал лейтенант Я. Он хорошо знал свое судно и надеялся, что теперь он, пожалуй, погрузится вторым; No 11 погружался всегда так, как будто его какая-нибудь рука сразу топила, жутко смотреть -- за ним не угнаться. Ну, а другим лейтенант Я, спуску не даст. Команда как один. Всем хотелось не дать промашки. По сигналу надо погрузиться и атаковать адмиральский крейсер, затем, не всплывая на поверхность, вернуться в порт. А завтра будет отчет о маневрах, и целый день можно гулять, ходить к знакомым в городе и рассказывать про эту веселую прогулку. Мичман, не доверяя сигнальщику, сам тоже смотрел в большой бинокль на мачту главного миноносца, ожидая условленного сигнала. Механик со своими машинистами напряженно ждал команды сверху. Все было так натянуто, что, кажется, чихни теперь кто-нибудь громко, и все дружно стали бы переводить лодку в подводное состояние.   -- Ну что? Есть? -- спрашивал лейтенант каждый раз, когда новые флаги появлялись на главном миноносце.   -- Не нам, -- вздохнув, отвечал мичман.   -- Есть! -- вдруг закричал мичман, отрывая от глаз бинокль. Капитан стал командовать к спуску, но он еще не договорил команды, как дизель уже стал, и вместо него запел, зажужжал электромотор, уже стали наполняться цистерны балластной водой, все делалось само собой: спустился курок напряженного ожидания, и руки, которые томились наготове, быстро делали свое дело.   Вот уже под водой и на столике под перископом шатается на качке мелкая веселая картинка моря, бегущих миноносцев, а вон, как точка вдали, -- адмиральский крейсер.   Нет, хорошо идут нынче маневры -- всем было весело и радостно.