Напишите 7-15 многозначных слов на тему "учеба"

Ручка ( может употреблено в значении пишущего предмета, в значении дверной ручки, в значении руки человека)
Указка( может означать палочку, которой что-то показывают или приказ, который необходимо выполнить)
Доска(плотный с двух сторон кусок дерева или плиту(пластину))

ЕЩЕ ПО ТЕМЕ:
Сжать: Я пробовал было отпихнуться от волнореза веслом, но оно тотчас сломалось. Я одеревенел от отчаяния и вдруг заметил(или, вернее, почувствовал), что Житкова уже нет у меня за спиной. Была такая секунда, когда я был уверен, что он утонул. Но тут я услыхал его голос. Оказалось, что в тот миг, когда нас подняло вверх, Житков с лодки на мол, на его покатую, мокрую, скользкую стену, и вскарабкался на самый гребень. Отткуда он закричал мне: -Конец! "Конец"-по морскому канат. Житков требовал, чтобы я кинул ему верёвку, что лежала свернутой в кольцо на носу. Но в мрском лексиконе я был ещё нетвёрд, поэтому понял слово "конец" в его общем значении и завопил от предсмертной тоски. К счастью, сторож маяка увидал катастрофу и поспешил мне на помощь. Со страшными ругательствами, которых не могло заглушить даже завывание бури, с искажённым от злобы лицом он швырнул мне конец веревки, вместе Житковым виащил меня, дрожащего, но невыразимо обрадонного, на мокрые камни мола и тотчас же занялся нашей лодкой: зацепил ее длинным багром и велел подручному ввести ее в гавань, после чего он снова накинулся на меня и Житкова, требуя, чтобы мы следовали за ним на маяк. Я ожидал необыкновенной свирепости, но он, не переставая браниться, приказал скунуть промокшее платье и бегать нагишом по волнорезу, чтобы скорее согреться. Потом уложил нас на койку в своей конуре, прикрыл одеялом и, усевшись за опрокинутый ящик, взял перо, чтобы составить протокол о случившемся. А я был поражён храбростью своего верного и надёжного товарища.
Я пробовал было отпихнуться от волнореза веслом, но оно тотчас сломалось, потом вдруг заметил(или, вернее, почувствовал), что Житкова уже нет у меня за спиной. я был уверен, что он утонул, но тут я услышал голос. в тот миг, когда нас подняло вверх, Житков с лодки на мол, на его покатую, мокрую, скользкую стену, и вскарабкался на самый гребень. Отткуда он закричал мне: -Конец! "Конец"-по морскому канату. он требовал, чтобы я кинул ему верёвку, что лежала свернутой в кольцо на носу. Но в мрском лексиконе я был ещё нетвёрд, поэтому понял слово "конец" в его общем значении и завопил от предсмертной тоски, сторож маяка увидал катастрофу и поспешил мне на помощь, с искажённым от злобы лицом он швырнул мне конец веревки, вместе Житковым виащил меня, дрожащего, но невыразимо обрадонного, на мокрые камни мола и тотчас же занялся нашей лодкой: зацепил ее длинным багром и велел подручному ввести ее в гавань, после чего он снова накинулся на меня и Житкова, требуя, чтобы мы следовали за ним на маяк. Я ожидал необыкновенной свирепости, но он, не переставая браниться, приказал скунуть промокшее платье и бегать нагишом по волнорезу, чтобы скорее согреться. Потом уложил нас на койку в своей конуре, прикрыл одеялом и, усевшись за опрокинутый ящик, взял перо, чтобы составить протокол о случившемся. А я был поражён храбростью своего товарища.

Нужно сделать сжатое изложение, Как-то под вечер, когда мы с Борисом Житковым возвращались на лодке домой, сорвался сильный ветер и погнал нас прямиком на волнорез. Разгулявшиеся волны словно задались целью шваркнуть нас со всего размаха о гранит волнореза. Мы гребли из последних сил, чтобы добраться до гавани, прежде чем нас ударит о камни.

Это оказалось невозможным, и вот нас подняло так высоко, что мы на мгновение увидели море по ту сторону мола, потом бросило вниз, как с пятиэтажного дома, потом обдало огромным водопадом, потом с бешеной силой стало бить нашу лодку о мол то кормою, то носом, то бортом.

Я пробовал было отпихнуться от волнореза веслом, но оно тотчас сломалось. Я одеревенел от отчаяния и вдруг заметил, или, вернее, почувствовал, что Житкова уже нет у меня за спиной. Была такая секунда, когда я был уверен, что он утонул. Но тут я услыхал его голос. Оказалось, что в тот миг, когда нас подняло вверх, Житков с изумительным присутствием духа прыгнул с лодки на мол, на его покатую, мокрую, скользкую стену и вскарабкался на самый гребень. Оттуда он закричал мне:
- Конец!

"Конец" - по-морскому канат. Житков требовал, чтобы я кинул ему веревку, что лежала свернутой в кольцо на носу, но так как в морском лексиконе я был еще очень нетверд, я понял слово "конец" в его общем значении и завопил от предсмертной тоски.

К счастью, сторож маяка увидал катастрофу и поспешил мне на помощь. Со страшными ругательствами, которых не могло заглушить даже завывание бури, с искаженным от злобы лицом он швырнул мне конец веревки и вместе с Житковым втащил меня, дрожащего, но невыразимо обрадованного, на мокрые камни мола и тотчас же занялся нашей лодкой: зацепил ее длинным багром и велел подручному ввести ее в гавань, после чего с новым ассортиментом ругательств накинулся на меня и Житкова, требуя, чтобы мы следовали за ним на маяк.
Я ожидал необыкновенных свирепостей, но он, не переставая браниться, дал нам по рюмке перцовки, приказал скинуть промокшее платье и бегать нагишом по волнорезу, чтобы скорее согреться. Потом уложил нас на койку в своей конуре, прыкрыл одеялом и, усевшись за опрокинутый ящик, взял перо, чтобы составить протокол о случившемся.
А я был порожен храбростью своего верного и надежного товарища
Когда я со своим другом Борисом Житковым возврощался домой, образовался сильный ветер, волны нагоняли нас нас и мы стали грести, чтобы быстрей добраться до говани целыми и не вредимыми.
  Но это оказалось не так уж легко. Нас стало тоскать то вверх, то вниз образовавшимися волнами. И билась об мол то кормою, то носом, то бортом.
  Мои старанья отпихнуть от волнорез веслом оказались нопрасными. Я просто не знал что делать. И вдруг я понял что моего друга Бориса нет в лодке. Оказывается он прыгнул на скользкий мол, вскорапколся на вершину и кричал мне:
-Конец!
  От не знания морского языка я подумал о наступающем конце, но не то что он требовал верёвку, которая лежала но носу лодки.
  к счастью меня мпас сторож, который увидел это происшествие и был крайне не доволен ( это чувствовалось в его вырожениях). После он занялся лодкой привязав её. И приказал идти за ним в маяк.
   Я даже подумать не мог что он не станет нас бронить за наш поступок, а начнёт быстрее нас согревать все возможными способоми. После он стал заниматься составлением протокола.
 Я же в свою очередь был поражен отважным поступком моего товарища

(1)Был ясный солнечный день.(2) Эскадра, состоявшая из двух дивизионов миноносцев и дивизионов подводных лодок, вышла на маневры в море.(3) Легкий ветер и веселая зыбь.(4) Совсем по-праздничному.(5) С головного миноносца давали сигналы, и суда перестраивались.(6) Сигнальщики, на обязанности которых разбирать и передавать сигналы, во все глаза в бинокли наблюдали за мачтой головного судна, чтобы не пропустить сигнала.(7) А там то и дело подымались и опускались сигнальные флажки.(8) Подводные лодки шли, выставив свою серую спину из воды, как морские чудовища.(9) Как сердце, глухо стукал внутри каждый дизель-мотор.(10) Сегодня всем было весело.(11) Даже кочегары на миноносцах, наглухо закупоренные в котельном отделении, как в коробке, чувствовали веселое напряжение.
(12) На подводных лодках все были в еще большем напряжении: каждую минуту ждали приказания погрузиться в воду.(13) И каждому командиру хотелось это сделать на виду у всей эскадры первому.

4)Какое из утверждений о данном тексте является правильным?
а)Текст содержит описание кораблей
б)Текст содержит описание состояний экскадры в начале манёвров
в)В тексте представлено рассуждение о значении манёвров на флоте.
г)В тексте представлено повествование о порядке проведения манёвров
5)В каком варианте ответа указаны номера только безличных предложений?
а)3, 10, 13
б)3, 4, 10
в)10, 13
г)5, 10, 13
6)Найдите среди предложений 2-6 назывное и выпишите его
7)Найдите в первом абзаце сложное предложение, одна из частей которого--неопределённо-личное предложение, и выпишите его.

 Был ясный солнечный день. Эскадра, состоявшая из двух дивизионов миноносцев и дивизионов подводных лодок, вышла на маневры в море. Легкий ветер и веселая зыбь. Совсем по-праздничному. С головного миноносца давали сигналы, и суда перестраивались. Сигнальщики, на обязанности которых разбирать и передавать сигналы, во все глаза в бинокли наблюдали за мачтой головного судна, чтобы не пропустить сигнала. А там то и дело подымались и опускались сигнальные флажки. Подводные лодки шли, выставив свою серую спину из воды, как морские чудовища. Как сердце, глухо стукал внутри каждый дизель-мотор. Сегодня всем было весело, даже кочегары на миноносцах, наглухо закупоренные в котельном отделении, как в коробке, чувствовали веселое напряжение и, хоть не видали, что наверху делалось, знали, что что-то удалое затевается и уже никак нельзя подгадить, и все бойко шевелились в жаркой атмосфере кочегарки, поминутно поглядывали на манометр: не упал бы хоть на йоту пар. На подводных лодках все были в еще большем напряжении: каждую минуту ждали приказания погрузиться в воду и каждому командиру хотелось это сделать на виду у всей эскадры первому. Люди стояли по местам. Вот-вот прикажут под воду -- дизель-мотор надо остановить и пустить в ход электрический мотор, ток для которого запасен в аккумуляторах; задраить наглухо входной люк и выставить из воды перископ -- длинную трубку, этот глаз подводной лодки: через нее из-под воды можно видеть все, что делается на поверхности. Вдали на горизонте едва обозначался силуэт крейсера: там адмирал, он наблюдает за всеми движениями эскадры, следит, правильно ли суда выполняют то, что им приказано сделать.   Все чувствовали, что дело идет пока превосходно: суда перестраиваются быстро и точно, совсем как солдаты на ученье, держат правильные расстояния, все идут одной скоростью, все одинаковые, как игрушки новые, и, кажется, дымят даже одинаково.   Подводной лодкой No 17 командовал лейтенант Я. Он хорошо знал свое судно и надеялся, что теперь он, пожалуй, погрузится вторым; No 11 погружался всегда так, как будто его какая-нибудь рука сразу топила, жутко смотреть -- за ним не угнаться. Ну, а другим лейтенант Я, спуску не даст. Команда как один. Всем хотелось не дать промашки. По сигналу надо погрузиться и атаковать адмиральский крейсер, затем, не всплывая на поверхность, вернуться в порт. А завтра будет отчет о маневрах, и целый день можно гулять, ходить к знакомым в городе и рассказывать про эту веселую прогулку. Мичман, не доверяя сигнальщику, сам тоже смотрел в большой бинокль на мачту главного миноносца, ожидая условленного сигнала. Механик со своими машинистами напряженно ждал команды сверху. Все было так натянуто, что, кажется, чихни теперь кто-нибудь громко, и все дружно стали бы переводить лодку в подводное состояние.   -- Ну что? Есть? -- спрашивал лейтенант каждый раз, когда новые флаги появлялись на главном миноносце.   -- Не нам, -- вздохнув, отвечал мичман.   -- Есть! -- вдруг закричал мичман, отрывая от глаз бинокль. Капитан стал командовать к спуску, но он еще не договорил команды, как дизель уже стал, и вместо него запел, зажужжал электромотор, уже стали наполняться цистерны балластной водой, все делалось само собой: спустился курок напряженного ожидания, и руки, которые томились наготове, быстро делали свое дело.   Вот уже под водой и на столике под перископом шатается на качке мелкая веселая картинка моря, бегущих миноносцев, а вон, как точка вдали, -- адмиральский крейсер.   Нет, хорошо идут нынче маневры -- всем было весело и радостно.