Составьте текст из 10 предложений со словами с чередованием в корне

В ночном небе блестят далекие, недостижимые звезды. ( чередоване корней блест - блист)
Остров Мадагаскар расположен в Индийском океане. ( чередование корней лаг-лож)
Великий художник сотворил произведение искусства. (чередование корней твор - твар)
В окошке соседнего дома загорелся свет. ( гор-гар)
Мать приучает детей застилать по утрам кровать (стел-стил)
Ближе к ночи во всем домах задернуты шторы (дер - дир)
Учителя спорят между собой о новых правилах русского языка. (спор - спар)
Родители запирают сына дома за плохое поведение (пер - пир)
Детей из школы забирает бабушка (бер-бир)
Дизайнер измеряет размер своего нового проекта (мер - мир)

ЕЩЕ ПО ТЕМЕ:

Найдите проблему в тексте!
Вот на веранде под вечер Корней Иванович читает стихи. Не нам, а гостям, взрослым. Но и мы тут же: нас не оторвать от его голоса: Под насыпью, во рву некошеном, Лежит и смотрит, как живая, В цветном платке, на косы брошенном, Красивая и молодая...
И тут, в этом плаче и пении вагонов, дороги, одиночества, среди этого горя, обращённого гармонией в счастье, вдруг наступил, по словам другого поэта,
... Нелепый, безобразный в однообразьи перерыв... —
на веранду вбежала няня Тоня и, запыхавшись, спросила:
— Подавать самовар? Вскипел.
Вечер был прохладный, с самоваром её торопили.
Поглядев на неё с таким удивлением, будто кто-то из них двоих сумасшедший, Корней Иванович в бешенстве разбил тарелку, раскровянил себе палец и крикнул:
— Как вы смеете — смеете — говорить при стихах?
Тоня заплакала. Он накричал на неё не только при стихах — при гостях. И это был тот самый человек, который деликатности с прислугой требовал от себя и от нас, детей, безупречной, который уже больным стариком стеснялся попросить домашнюю работницу принести ему грелку: лишний раз подняться на второй этаж!.. Вспылив тогда, на веранде, в Куоккале, он мгновенно опомнился и побежал за Тоней на кухню просить прощения. Он утешал её и при этом по складам выговаривал:
— Когда читают стихи, перебивать можно только в одном случае: если загорелся дом! Других причин я не знаю!
Мы-то были уже обученные. Мы-то усвоили давно, накрепко, что перебивать нельзя не только чтение вслух, а иногда и молчание. Притащишь ему зимою на чужую дачу в мороз — он убегал туда заканчивать статью, — притащишь кастрюлю супу или чайник кипятку, а он сидит с карандашом в руке и молчит — и этого молчания прерывать нельзя. Ставь еду на подоконник и скорей уходи. Молча. Если невпопад заговоришь — он как рявкнет! А уж когда он или кто другой читает стихи...
(По книге «Памяти детства. Воспоминания о Корнее Чуковском» )

Несмотря на свою постоянную занятость, Корней Иванович находил время для детей, постоянно с ними играя, занимаясь их учебой и образованием, делясь с ними своей любовью к стихам и литературе. Он отводил детям не время, а часть жизни. Вспышки отцовского гнева, когда они случались, дети воспринимали как продолжение его горячей заинтересованности в них, и в душе его прощали. Ему это удавалось потому, что он был «ребячливым папой» и в то же время умным, мудрым взрослым, глубоко любившим и понимавшим детей — не только своих, но и других.

ПОМОГИТЕ ПОЖАЛУЙСТА НАЙТИ ПРОБЛЕМУ В ТЕКСТЕ!
Вот на веранде под вечер Корней Иванович читает стихи. Не нам, а гостям, взрослым. Но и мы тут же: нас не оторвать от его голоса: Под насыпью, во рву некошеном, Лежит и смотрит, как живая, В цветном платке, на косы брошенном, Красивая и молодая...
И тут, в этом плаче и пении вагонов, дороги, одиночества, среди этого горя, обращённого гармонией в счастье, вдруг наступил, по словам другого поэта,
... Нелепый, безобразный в однообразьи перерыв... —
на веранду вбежала няня Тоня и, запыхавшись, спросила:
— Подавать самовар? Вскипел.
Вечер был прохладный, с самоваром её торопили.
Поглядев на неё с таким удивлением, будто кто-то из них двоих сумасшедший, Корней Иванович в бешенстве разбил тарелку, раскровянил себе палец и крикнул:
— Как вы смеете — смеете — говорить при стихах?
Тоня заплакала. Он накричал на неё не только при стихах — при гостях. И это был тот самый человек, который деликатности с прислугой требовал от себя и от нас, детей, безупречной, который уже больным стариком стеснялся попросить домашнюю работницу принести ему грелку: лишний раз подняться на второй этаж!.. Вспылив тогда, на веранде, в Куоккале, он мгновенно опомнился и побежал за Тоней на кухню просить прощения. Он утешал её и при этом по складам выговаривал:
— Когда читают стихи, перебивать можно только в одном случае: если загорелся дом! Других причин я не знаю!
Мы-то были уже обученные. Мы-то усвоили давно, накрепко, что перебивать нельзя не только чтение вслух, а иногда и молчание. Притащишь ему зимою на чужую дачу в мороз — он убегал туда заканчивать статью, — притащишь кастрюлю супу или чайник кипятку, а он сидит с карандашом в руке и молчит — и этого молчания прерывать нельзя. Ставь еду на подоконник и скорей уходи. Молча. Если невпопад заговоришь — он как рявкнет! А уж когда он или кто другой читает стихи...
(По книге «Памяти детства. Воспоминания о Корнее Чуковском» )

Несмотря на свою постоянную занятость, Корней Иванович находил время для детей, постоянно с ними играя, занимаясь их учебой и образованием, делясь с ними своей любовью к стихам и литературе. Он отводил детям не время, а часть жизни. Вспышки отцовского гнева, когда они случались, дети воспринимали как продолжение его горячей заинтересованности в них, и в душе его прощали. Ему это удавалось потому, что он был «ребячливым папой» и в то же время умным, мудрым взрослым, глубоко любившим и понимавшим детей — не только своих, но и других.

Нужно составить 5 красивых и лаконичных предложений с обращениями и словами с чередованием гласных.