Суфф-ый-кормушка, лесок, цветок, столик, снежок
Морской, каменный, говорящий, мамин, сложный-суффиксальные слова.
Пригород, запев, отмель, прилечь, скинуть-префиксальные слова.
Перегородка, погостить, уехать, очеловечивание, прекрасный-суффиксо-префиксальные слова.
Самодур, завкафедрой, железобетонный, железнодорожный, учёный-специалист.-сложное слово.
Был октябрь, на лугах гуляло стадо, и доносило дымом с картофельных полей. Я шел медленно, посматривая на перелески, на деревеньку за лощиной, и вдруг ясно представил живого Некрасова. Ведь он в этих местах охотился, бродил с ружьем. Может, у этих старых дутых березок он и останавливался, отдыхая на пригорке, беседовал с деревенскими ребятишками, думал, слагал строки своих стихов. Может, потому как живой и видится на этих дорогах Некрасов, что он создал, бывая здесь, много поэтических произведений, воспел красоту верхневолжской природы.
Сама по себе природа вечна и почти неизменна. Пройдет сто лет, люди придумают новые машины, побывают на Марсе, а леса будут такими же, и так же будет пригоршнями разбрасывать ветер золотой березовый лист. И так же, как сейчас, природа будет будить в человеке порывы творчества. И так же будет страдать, ненавидеть и любить человек...
Плыли мы как-то вниз по Ветлуте на старой деревянной барже. Рабочие леспромхоза, их было человек десять, играли в карты, лениво переговаривались и курили. А две поварихи и женщина из района сидели на корме и ели яблоки. Река сначала была узкой, берега унылы, с лозняком и ольхой, с корягами на белом песке. Но вот баржа обогнула отмель и вышла на широкий простор. Глубокая и тихая вода лакированно блестела, словно в реку вылили масло, и в это черное зеркало смотрелись с обрыва задумчивые ели, тонкие березки, тронутые желтизной. Рабочие отложили карты, а женщины перестали есть. Несколько минут стояла тишина. Только катер постреливал глушителем да за кормой вскипала пена.
Вскоре мы вышли на самую середину реки, и, когда за изгибом показался хуторок с убегающей в поле дорогой, женщина склонила голову набок и запела тихо:
Куда бежишь, тропинка милая, Куда зовешь, куда ведешь...
Поварихи тоже стали глядеть на дорогу и, пока женщина делала паузу, как бы забыв что-то, повторили первые слова песни, а потом уж все вместе ладно и согласно закончили:
Кого ждала, кого любила я, Уж не воротишь, не вернешь...
Они некоторое время молчали, не отрывая серьезных лиц от берега, и, вздохнув, поправив платочки, продолжали петь, смотря друг на друга и как бы чувствуя родство душ.
А мужчины, сдвинув брови и поджав губы, тоже уставились на хуторок, и кое-кто из них невольно подтягивал, не зная слов или стесняясь петь в голос. И целый час все вместе пели они эту песню, по нескольку раз повторяя одни и те же строчки, а баржа катила себе вниз по Ветлуге, по лесной дикой реке. Я смотрел на них, вдохновленных, и думал о том, что вот все они разные, а сейчас вдруг как бы одинаковыми стали, что-то заставило их сблизиться, забыться, почувствовать вечную красоту. Еще подумал я и о том, что красота, видно, живет в сердце каждого человека и очень важно суметь разбудить ее, не дать ей умереть, не проснувшись
Был октябрь. Я шел и вдруг ясно представил живого Некрасова - ведь он в этих местах охотился, бродил с ружьем. Может, у этих березок он и останавливался? Может, потому и видится на этих дорогах Некрасов, что он создал, бывая здесь, много поэтических произведений?
Сама по себе природа вечна и почти неизменна. Пройдет сто лет, а леса останутся почти такими же., и, как сейчас, природа будет будить в человеке порывы творчества. И так же будет страдать, ненавидеть и любить человек...
Плыли мы как-то вниз по Ветлуге - рабочие леспромхоза, две поварихи и женщина из района. Когда за изгибом показался хуторок с убегающей в поле дорогой, женщина вдруг тихо запела. Поварихи тоже стали глядеть на дорогу и, пока женщина делала паузу, повторчяли первые слова песни. Мужчины тоже уставились на хуторок, и кое-кто из них невольно подтягивал, не зная слов. И целый час все вместе пели они эту песню, повторяя одни и те же строчки. Я смотрел на них, вдохновленных, и думал о том, как красота природы и песня могут объединить людей.
Нет определенного обозначения этого слова. Для кого -то радостью может служить мурлыкающий котенок, для другого - улыбка близкого человека, для третьего - собственный успех.
Но кто-нибудь задумывался над тем, что радостью для нас может являться изучение нашего родного русского языка. А ведь это действительно так, мы наслаждаемся изучая его. Это наш родной язык на котором мы общаемся. Разговаривая на нем, мы еще лучше понимаем друг друга. Так давайте познавать русский язык и радоваться общению друг с другом!
- Каким же должно быть наше слово? Как необходимо относиться к этому Божьему дару?
Изначально Слово было созидательным. Благим оно должно быть и у нас. Ведь это тот дар, который вверен нам Самим Богом. С какой осторожностью надо употреблять его!
Схиархимандрит Иоанн (Маслов) писал: «... насколько вредно для нас празднословие. Оно изгоняет из нашей души добрые мысли и благие намерения, удаляет от нас Духа чистоты и святости, а вместо добрых мыслей и чувств входят в нашу душу злые помыслы и нечистые пожелания, которые скоро пленяют все существо человека. Мы знаем, что этими грехами оскорбляем Бога, удаляем Его из своего сердца, однако расстаться с ними не хотим, потому что возлюбили более тьму, нежели свет.
Нет в природе источника воды, из которого бы текла одновременно горькая и сладкая вода. Человек создан для прославления Бога, но, к сожалению, он часто не только не прославляет Его, но и оскорбляет злоречием и праздными словами. Недаром Священное Писание говорит: «Умножаяй словеса мерзок будет» (Сир. 20, 8). А благоразумный в словах ублажается св. апостолом Иаковом: «Аще кто в слове не согрешает, сей совершен муж, силен обуздать и все тело» (Иак. 3, 2).
Великий вред причиняет любящий празднословить и ближнему своему. Он наполняет его душу пустыми мечтаниями, неблаговидными образами, которые делают его наклонным к злым делам. Ввести другого в соблазн - что может быть пагубнее этого? «Горе человеку тому, имже соблазн приходит» (Мф. 18, 7), — говорит Христос Спаситель.