не плюй в колодец - пригодиться воды напиться
Хорошо смеётся тот, кто смеётся последним
Кто не знает, как работать, для того работа не кончается.
Дерево славится плодами, человек - трудами.
Выпишите деепричастие и деепричастный оборот в стихотворение"Некрасивая девочка"
Среди других играющих детей
Она напоминает лягушонка.
Заправлена в трусы худая рубашонка,
Колечки рыжеватые кудрей
Рассыпаны, рот длинен, зубки кривы,
Черты лица остры и некрасивы.
Двум мальчуганам, сверстникам её,
Отцы купили по велосипеду.
Сегодня мальчики, не торопясь к обеду,
Гоняют по двору, забывши про неё,
Она ж за ними бегает по следу.
Чужая радость так же, как своя,
Томит её и вон из сердца рвётся,
И девочка ликует и смеётся,
Охваченная счастьем бытия.
Ни тени зависти, ни умысла худого
Ещё не знает это существо.
Ей всё на свете так безмерно ново,
Так живо всё, что для иных мертво!
И не хочу я думать, наблюдая,
Что будет день, когда она, рыдая,
Увидит с ужасом, что посреди подруг
Она всего лишь бедная дурнушка!
Мне верить хочется, что сердце не игрушка,
Сломать его едва ли можно вдруг!
Мне верить хочется, что чистый этот пламень,
Который в глубине её горит,
Всю боль свою один переболит
И перетопит самый тяжкий камень!
И пусть черты её нехороши
И нечем ей прельстить воображенье,-
Младенческая грация души
Уже сквозит в любом её движенье.
А если это так, то что есть красота
И почему её обожествляют люди?
Сосуд она, в котором пустота,
Или огонь, мерцающий в сосуде?
Забывши про неё, наблюдая, рыдая,
Среди других играющих детей
Она напоминает лягушонка.
Заправлена в трусы худая рубашонка,
Колечки рыжеватые кудрей
Рассыпаны, рот длинен, зубки кривы,
Черты лица остры и некрасивы.
Двум мальчуганам, сверстникам её,
Отцы купили по велосипеду.
Сегодня мальчики, /не торопясь к обеду/,
Гоняют по двору, /забывши про неё/,
Она ж за ними бегает по следу.
Чужая радость так же, как своя,
Томит её и вон из сердца рвётся,
И девочка ликует и смеётся,
Охваченная счастьем бытия.
Ни тени зависти, ни умысла худого
Ещё не знает это существо.
Ей всё на свете так безмерно ново,
Так живо всё, что для иных мертво!
И не хочу я думать, наблюдая,
Что будет день, когда она, рыдая,
Увидит с ужасом, что посреди подруг
Она всего лишь бедная дурнушка!
Мне верить хочется, что сердце не игрушка,
Сломать его едва ли можно вдруг!
Мне верить хочется, что чистый этот пламень,
Который в глубине её горит,
Всю боль свою один переболит
И перетопит самый тяжкий камень!
И пусть черты её нехороши
И нечем ей прельстить воображенье,-
Младенческая грация души
Уже сквозит в любом её движенье.
А если это так, то что есть красота
И почему её обожествляют люди?
Сосуд она, в котором пустота,
Или огонь, мерцающий в сосуде?
(С) верху дыра, (с) низу дыра, а в середине огонь да вода. (...)
В раздевалке я служу, (на) весу пальто держу. (...)
Стоит-молчит, (с) низу глядит, а если потрудится, можно воды напиться. (...)
Отгадки: вешалка, самовар, колодец.
Какие ещё загадкики вы знаете, где встречаются наречия, образованные от имён существительных? Напешите одну из них.
1-будет самовар
2-вешалка
3-колодец
наречия-в на с
Я стою на одной ноге помогаю людям и машинам
Сверху дыра, снизу дыра, а в середине огонь да вода. (самовар)
В раздевалке я служу, на весу пальто держу. (вешалка)
Стоит-молчит, снизу глядит, а если потрудится, можно воды напиться. (колодец)
Отгадки: вешалка, самовар, колодец.
Какие ещё загадки вы знаете, где встречаются наречия, образованные от имён существительных? Напишите одну из них.
Кто в труде впереди, у того орден на груди.(впереди-перед)
1. Прочитайте текст. Спишите первую часть текста, расставляя пропущенные запятые, объясняя их графически.
Летописец Волги.
Каждого казанца Волга ласкает то вальяжной волной – вялым шлепком по икрам то удивительно свежим речным бризом который пробивая коридоры в углекислом газе повисшем грязным тюлем над городом обдувает лицо теребит бултыхая одежды.
Волга течет широкой лентой унося к Каспию чьи –то слезы печаль откровения…Смотрит человек с пирса на потоки воды и успокаивается. А река живая она журчит бормочет смеется брызгается и вовсю полощет опечаленное лицо тормошит волосы превращая глаза в юрких рыбок. Заигрывает!
Проживает в Казани свою “вторую жизнь” Хаджи Абдулла Дубин. Сейчас его стихия – старинные открытки с видами города, а в “другой жизни” он был известным на всю республику телеведущим. Рассматривая богатейшую коллекцию Дубина, кажется, можно восстановить старую Казань во всех деталях дом за домом, улица за улицей. Собрав все, что только можно о столице Казанской губернии, Дубин обнаружил главное – душу города. Это Волга-матушка, а по-татарски – Идель! На его пожелтевших открытках живописные утесы и речные просторы, задумчивые деревни и суетливые города, колесные пароходы, шлепающие вверх-вниз, пассажиры, умиротворенные течением и плеском…
Черно-белые и цветные, раскрашенные вручную. В альбомах коллекционера вся многообразная жизнь Волги, берега которой населяют волгари – дети её разных кровей, рожденные под одним огромным небом, которое целиком отражается в серебристом зеркале реки.
(А. Хаиров)
Каждого казанца Волга ласкает то вальяжной волной – вялым шлепком по икрам, то удивительно свежим речным бризом, который, пробивая коридоры в углекислом газе, повисшем грязным тюлем над городом, обдувает лицо, теребит, бултыхая, одежды.
Волга течет широкой лентой, унося к Каспию чьи –то слезы, печаль, откровения…Смотрит человек с пирса на потоки воды и успокаивается. А река живая, она журчит, бормочет, смеется, брызгается и вовсю полощет опечаленное лицо, тормошит волосы, превращая глаза в юрких рыбок. Заигрывает!
Проживает в Казани свою “вторую жизнь” Хаджи Абдулла Дубин. Сейчас его стихия – старинные открытки с видами города, а в “другой жизни” он был известным на всю республику телеведущим. Рассматривая богатейшую коллекцию Дубина, кажется, можно восстановить старую Казань во всех деталях: дом за домом, улица за улицей. Собрав все, что только можно о столице Казанской губернии, Дубин обнаружил главное – душу города. Это Волга-матушка, а по-татарски – Идель! На его пожелтевших открытках - живописные утесы и речные просторы, задумчивые деревни и суетливые города, колесные пароходы, шлепающие вверх-вниз, пассажиры, умиротворенные течением и плеском…
черно-белые и цветные, раскрашенные вручную. В альбомах коллекционера вся многообразная жизнь Волги, берега которой населяют волгари – дети её разных кровей, рожденные под одним огромным небом, которое целиком отражается в серебристом зеркале реки.